На примере Центра экспертиз Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ)
Как организовано проведение экспертиз в вузах
Санкт-Петербургский государственный университет — один из немногих вузов в России, где изготовление судебных и коммерческих экспертиз, в том числе гуманитарных, поставлено на поток. В 2012 году в вузе был создан Центр экспертиз. На сайте этой структуры сказано, что входящие в его пул преподаватели и учёные только в 2020 году сделали более двух тысяч экспертных заключений. В 2017 году эта цифра была скромнее — около четырёхсот экспертиз. Получается, за три года СПбГУ нарастил объёмы экспертной работы в пять раз.
СПбГУ / Источник: пресс-служба вуза
Кто пишет экспертизы
К различным видам экспертной работы в Центре привлечены шесть сотен научно-педагогических работников. Примерно половина из них работает по гуманитарным направлениям. С 2018 по 2020 годы они провели более пятисот лингвистических, психолого-лингвистических и религиоведческих экспертиз. По признанию директора Центра Антона Попова, спрос на них растёт. «Он адекватен росту авторитета СПбГУ как экспертной организации», – считает Попов.
Антон Попов, директор Центра экспертиз СПбГУ / Источник: сайт вуза
Директор Центра экспертиз СПбГУ рассказал, что заявки на проведение экспертиз от госорганов поступают в рамках государственного задания и по договорам на оказание экспертных услуг. Госзадание СПбГУ получает от Минобрнауки, также учреждение регулярно участвует в госзакупках.
По словам Попова, в Центре экспертиз нет штатных экспертов. Участвовать могут все научно-педагогические работники СПбГУ. На вопрос, оплачивается ли эта работа дополнительно, он ответил, что «участие в экспертной деятельности ... осуществляется в рамках трудовых отношений» (ранее он говорил, что экспертная работа оплачивается и приравнивается к участию в грантовых проектах). В то же время, по словам Попова, сами преподаватели вправе вести экспертную деятельность от своего имени и по прямой договоренности с заказчиками.
По словам Попова, в Центре экспертиз нет штатных экспертов. Участвовать могут все научно-педагогические работники СПбГУ. На вопрос, оплачивается ли эта работа дополнительно, он ответил, что «участие в экспертной деятельности ... осуществляется в рамках трудовых отношений» (ранее он говорил, что экспертная работа оплачивается и приравнивается к участию в грантовых проектах). В то же время, по словам Попова, сами преподаватели вправе вести экспертную деятельность от своего имени и по прямой договоренности с заказчиками.
Экспертная «кухня»
О «кухне» подготовки экспертных заключений в университете в ноябре 2017 года рассказал профессор СПбГУ Борис Мисонжников (→). По его словам, заявка на проведение экспертизы поступает руководству Центра, затем оно даёт поручение кому-либо из штатных экспертов.
«Делать всё приходится практически бесплатно, а времени занимает много, так что на науку его совсем мало остаётся», – пожаловался Мисонжников. Он заявил, что «не в восторге от работы» и собирается «по возможности» от экспертной деятельности отойти.
При этом эксперт посетовал: известным стало то его заключение, где он подтвердил позицию обвинителя (речь об экспертизе по делу националиста Владимира Тимошенко →), а о тех, где он высказывался за прекращение уголовного дела, никто не знает, хотя «их было чуть ли не больше». «Эти люди даже не догадываются, что в отношении них могли возбудить уголовное дело, но экспертиза — моя или чья-либо ещё — этому воспрепятствовала», – прокомментировал Мисонжников.
«Делать всё приходится практически бесплатно, а времени занимает много, так что на науку его совсем мало остаётся», – пожаловался Мисонжников. Он заявил, что «не в восторге от работы» и собирается «по возможности» от экспертной деятельности отойти.
При этом эксперт посетовал: известным стало то его заключение, где он подтвердил позицию обвинителя (речь об экспертизе по делу националиста Владимира Тимошенко →), а о тех, где он высказывался за прекращение уголовного дела, никто не знает, хотя «их было чуть ли не больше». «Эти люди даже не догадываются, что в отношении них могли возбудить уголовное дело, но экспертиза — моя или чья-либо ещё — этому воспрепятствовала», – прокомментировал Мисонжников.
вернуться
Дело националиста, которого судили за пост во Вконтакте
Санкт-Петербург, январь 2015 года — ноябрь 2017 года
Фигурант: Владимир Тимошенко, активист, осужденный за подготовку теракта в Новгородском кремле
Наказание: два года колонии строгого режима
Суть дела: дело возбудили из-за поста Тимошенко, опубликованного в январе 2015 года в одной из групп националистической направленности в социальной сети ВКонтакте. Пользователь под ником Леонид Тимо сокрушался, что «подавляющее большинство граждан России думает не головой, а телевизором», и приходил к выводу, что борьбу нужно вести не с «одурманенным народом» или российской армией, а против «антинародного режима Путина и его силовой опоры — карательно-репрессивного аппарата». Методы такой борьбы в тексте не назывались, но говорилось про «сокрушающий удар» по силовому аппарату. Текст поста Тимошенко надиктовал своей будущей супруге, сидя в колонии в Новгородской области, где отбывал срок за планы установить и взорвать самодельную бомбу на стене Новгородского кремля, чтобы «привлечь внимание к проблемам России и русского народа».
Суть экспертизы: эксперты посчитали, что в тексте имеются признаки возбуждения вражды и ненависти по отношению к социальной группе «представители карательно-репрессивного аппарата», под которыми автор подразумевает прокуратуру, Следственный комитет, Министерство внутренних дел и судей (к этому выводу эксперты пришли, изучив принадлежащую Тимошенко тетрадь с рукописным текстом, переданную им следователем). «Люди, которые там служат и решают конкретную общественную задачу, а именно обеспечивают безопасность граждан, по мнению автора текста, воплощают в себе исключительно зло и достойны того, чтобы по ним „нанести сокрушающий удар"… Это декларация явно преступного призыва», — высказались эксперты.
Позже эксперт по делу Борис Мисонжников признавал, что Тимошенко был осужден за оскорбление госслужащих как представителей социальной группы, поскольку «за „нацизм", видимо, его привлечь к ответственности было сложней» и не исключил, что «если бы не „нацистская" подоплёка дела, его могло бы вообще не быть».
Авторы экспертизы: профессор Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций СПбГУ, доктор филологических наук Борис Мисонжников (профайл→) и его коллеги — доцент кафедры политической психологии СПбГУ Наталья Свешникова и профессор Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций, доктор политических наук Галина Мельник
Реакция: приговор Тимошенко получил огласку в федеральных и региональных СМИ, содержание экспертизы и имена её авторов стали известны общественности. После этого эксперт Мисонжников пожаловался в СМИ на травлю и угрозы в соцсетях.
Рецензировавший заключение научный сотрудник Центра независимых социологических исследований Дмитрий Дубровский обратил внимание, что эксперты ссылались, в числе прочих, на общепризнанную методику исследования экстремистских текстов, разработанную в Российском федеральном центре судебной экспертизы. В ней говорится, что представители власти не являются ни социальной, ни профессиональной группой, однако эксперты СПбГУ сделали прямо противоположный вывод.
Наказание: два года колонии строгого режима
Суть дела: дело возбудили из-за поста Тимошенко, опубликованного в январе 2015 года в одной из групп националистической направленности в социальной сети ВКонтакте. Пользователь под ником Леонид Тимо сокрушался, что «подавляющее большинство граждан России думает не головой, а телевизором», и приходил к выводу, что борьбу нужно вести не с «одурманенным народом» или российской армией, а против «антинародного режима Путина и его силовой опоры — карательно-репрессивного аппарата». Методы такой борьбы в тексте не назывались, но говорилось про «сокрушающий удар» по силовому аппарату. Текст поста Тимошенко надиктовал своей будущей супруге, сидя в колонии в Новгородской области, где отбывал срок за планы установить и взорвать самодельную бомбу на стене Новгородского кремля, чтобы «привлечь внимание к проблемам России и русского народа».
Суть экспертизы: эксперты посчитали, что в тексте имеются признаки возбуждения вражды и ненависти по отношению к социальной группе «представители карательно-репрессивного аппарата», под которыми автор подразумевает прокуратуру, Следственный комитет, Министерство внутренних дел и судей (к этому выводу эксперты пришли, изучив принадлежащую Тимошенко тетрадь с рукописным текстом, переданную им следователем). «Люди, которые там служат и решают конкретную общественную задачу, а именно обеспечивают безопасность граждан, по мнению автора текста, воплощают в себе исключительно зло и достойны того, чтобы по ним „нанести сокрушающий удар"… Это декларация явно преступного призыва», — высказались эксперты.
Позже эксперт по делу Борис Мисонжников признавал, что Тимошенко был осужден за оскорбление госслужащих как представителей социальной группы, поскольку «за „нацизм", видимо, его привлечь к ответственности было сложней» и не исключил, что «если бы не „нацистская" подоплёка дела, его могло бы вообще не быть».
Авторы экспертизы: профессор Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций СПбГУ, доктор филологических наук Борис Мисонжников (профайл→) и его коллеги — доцент кафедры политической психологии СПбГУ Наталья Свешникова и профессор Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций, доктор политических наук Галина Мельник
Реакция: приговор Тимошенко получил огласку в федеральных и региональных СМИ, содержание экспертизы и имена её авторов стали известны общественности. После этого эксперт Мисонжников пожаловался в СМИ на травлю и угрозы в соцсетях.
Рецензировавший заключение научный сотрудник Центра независимых социологических исследований Дмитрий Дубровский обратил внимание, что эксперты ссылались, в числе прочих, на общепризнанную методику исследования экстремистских текстов, разработанную в Российском федеральном центре судебной экспертизы. В ней говорится, что представители власти не являются ни социальной, ни профессиональной группой, однако эксперты СПбГУ сделали прямо противоположный вывод.
Борис Мисонжников, эксперт по экстремизму
Профессор кафедры цифровых медиакоммуникаций Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций Санкт-Петербургского госуниверситета. Член двух диссертационных советов, Санкт-Петербургского философского общества и Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области.
В ответ на просьбу об интервью попросил обратиться в пресс-службу СПбГУ. Получив список вопросов, в пресс-службе вуза ответили, что Мисонжников «не имеет возможности дать такой комментарий». В личной переписке он лишь заметил, что его позиция по делу Тимошенко с момента подготовки экспертизы не изменилась.
Профессиональный путь
Родился в 1950 году в Мурманске. В Санкт-Петербурге живет со студенческих лет. В 1976 году окончил журфак Ленинградского госуниверситета. В советские годы работал в газетах «Смена» и «Вечерний Ленинград». По отзывам коллег, начинал со статей про уборочные работы и проблемы животноводства, а теперь «выдающийся журналист» и «видный учёный», прошедший «огромный творческий и научный путь».
С 1989 года Мисонжников начал преподавать на родном журфаке, на кафедре периодической печати, которой заведовал четырнадцать лет. Кандидатскую диссертацию защитил по теме «буржуазной» качественной прессы, докторская диссертация касалась соотношения формы и содержания печатных изданий.
Ведет активную научную и общественную деятельность – ежегодно в научных журналах и сборниках выходит более десятка его статей.
Мировоззрение
В последние годы многие публикации Мисонжникова посвящены антироссийской пропаганде, негативному образу России в западных СМИ, информационным войнам и проявлениям экстремизма. Например, в 2018 году он, в числе прочих авторов, работал над монографией «Экстремизм в современном мире» под редакцией главы Следственного комитета России Александра Бастрыкина.
В 2019-2020 годах Мисонжников участвовал в исследовательском проекте «Медиаобраз России в контексте национальной безопасности», который выполнялся на бюджетный грант из средств Российского фонда фундаментальных исследований (в числе авторов были также Наталья Свешникова и Галина Мельник, с которыми Мисонжников делал ряд экспертиз). В описании проекта говорится, что представление граждан о своей стране нужно рассматривать как «стратегический ресурс обеспечения национальной безопасности», а потому необходимо изучать «психологические механизмы конструирования медиаобраза России» в политическом сознании россиян. Одним из таких способов, по мнению авторов проекта, является «сближение содержания передаваемой информации с глубинными интересами аудитории».
Чем интересен
Пишет стихи и прозу, публиковался под псевдонимом Фёдор Ярцев. По отзывам коллег, в стихах Бориса Мисонжникова «присутствует таинственность, связь с прошлым и настоящим, стихия и искусство», а также «целостная картина особой реальности, наполненная тонкими житейскими наблюдениями». По его сценарию в начале 1990-х сняли фильм «Освящение храма» – о солдатах, служивших на ядерном полигоне на Новой Земле (Мисонжников сам служил там в молодости).
Известен экспертизами в следующих делах:
Научный сотрудник Центра независимых социологических исследований Дмитрий Дубровский, оценивая статью Бориса Мисонжникова, в которой он пояснял свою позицию как эксперта, обратил внимание на противоречие в его словах: «Мисонжников утверждает, что эксперт должен "быть объективным", но тут же сетует, что нужно извлечь уроки из прошлого и «правильно оценить» политическое высказывание. Другими словами, эксперт, который вполне четко высказывает свою политическую позицию, именно её считает "объективной" и "независимой". Защиту государства и его интересов эксперт считает настоящей задачей экспертного знания – а вовсе не помощь следствию и суду в корректном понимании того или иного высказывания, даже самого критического и радикального».
Профессиональный путь
Родился в 1950 году в Мурманске. В Санкт-Петербурге живет со студенческих лет. В 1976 году окончил журфак Ленинградского госуниверситета. В советские годы работал в газетах «Смена» и «Вечерний Ленинград». По отзывам коллег, начинал со статей про уборочные работы и проблемы животноводства, а теперь «выдающийся журналист» и «видный учёный», прошедший «огромный творческий и научный путь».
С 1989 года Мисонжников начал преподавать на родном журфаке, на кафедре периодической печати, которой заведовал четырнадцать лет. Кандидатскую диссертацию защитил по теме «буржуазной» качественной прессы, докторская диссертация касалась соотношения формы и содержания печатных изданий.
Ведет активную научную и общественную деятельность – ежегодно в научных журналах и сборниках выходит более десятка его статей.
Мировоззрение
В последние годы многие публикации Мисонжникова посвящены антироссийской пропаганде, негативному образу России в западных СМИ, информационным войнам и проявлениям экстремизма. Например, в 2018 году он, в числе прочих авторов, работал над монографией «Экстремизм в современном мире» под редакцией главы Следственного комитета России Александра Бастрыкина.
В 2019-2020 годах Мисонжников участвовал в исследовательском проекте «Медиаобраз России в контексте национальной безопасности», который выполнялся на бюджетный грант из средств Российского фонда фундаментальных исследований (в числе авторов были также Наталья Свешникова и Галина Мельник, с которыми Мисонжников делал ряд экспертиз). В описании проекта говорится, что представление граждан о своей стране нужно рассматривать как «стратегический ресурс обеспечения национальной безопасности», а потому необходимо изучать «психологические механизмы конструирования медиаобраза России» в политическом сознании россиян. Одним из таких способов, по мнению авторов проекта, является «сближение содержания передаваемой информации с глубинными интересами аудитории».
Чем интересен
Пишет стихи и прозу, публиковался под псевдонимом Фёдор Ярцев. По отзывам коллег, в стихах Бориса Мисонжникова «присутствует таинственность, связь с прошлым и настоящим, стихия и искусство», а также «целостная картина особой реальности, наполненная тонкими житейскими наблюдениями». По его сценарию в начале 1990-х сняли фильм «Освящение храма» – о солдатах, служивших на ядерном полигоне на Новой Земле (Мисонжников сам служил там в молодости).
Известен экспертизами в следующих делах:
- Дело петербургской активистки, водителя троллейбуса Дины Гариной. В марте 2015 года девушка, используя слова «урод», «бездельник», «дармоед», «полукровка» и «отброс», выступила с резкой критикой сотрудников Центра «Э» на митинге за отмену «экстремистской» 282-й статьи Уголовного кодекса. После этого на неё завели уголовное дело по той же самой статье, обвинив в возбуждении ненависти к социальной группе «сотрудники центра Э». В основу обвинения легла экспертиза Мисонжникова и его коллег. Гарина получила 180 часов обязательных работ, но её сразу же освободили от наказания за истечением срока давности.
- Дело националиста Владимира Тимошенко (→), которого в ноябре 2017 года приговорили к двум годам лишения свободы за пост «ВКонтакте». В нём он призывал вести борьбу с карательно-репрессивным аппаратом как силовой опорой путинского режима. Эксперты, включая Мисонжникова, пришли к выводу, что представители карательно-репрессивного аппарата являются социальной группой, к которой Тимошенко возбуждает ненависть. Подсудимый получил два года колонии строгого режима.
Научный сотрудник Центра независимых социологических исследований Дмитрий Дубровский, оценивая статью Бориса Мисонжникова, в которой он пояснял свою позицию как эксперта, обратил внимание на противоречие в его словах: «Мисонжников утверждает, что эксперт должен "быть объективным", но тут же сетует, что нужно извлечь уроки из прошлого и «правильно оценить» политическое высказывание. Другими словами, эксперт, который вполне четко высказывает свою политическую позицию, именно её считает "объективной" и "независимой". Защиту государства и его интересов эксперт считает настоящей задачей экспертного знания – а вовсе не помощь следствию и суду в корректном понимании того или иного высказывания, даже самого критического и радикального».
Конфликт интересов
В 2018 году профессора СПбГУ, антрополога и религиоведа Александра Панченко уволили из вуза. Это произошло после того, как он написал религиоведческую часть экспертизы по судебному делу о признании экстремистскими нескольких книг американского проповедника-евангелиста Уильяма Бранхама.
Александр Панченко / Источник фото: сайт Европейского университета (Санкт-Петербург)
Панченко подготовил экспертное заключение в ответ на работу, уже сделанную Центром экспертиз СПбГУ. Её авторы, доктор социологических наук Елена Островская, кандидат психологических наук Ирина Кузнецова и кандидат исторических наук Илья Ратьковский пришли к выводу, что Бранхам использует приемы нейролингвистического программирования (?), ставит свое учение выше учения других церквей и создает «образ врага» в лице «католической (к которой автор относит православную) и протестантской церквей», при этом — оскорбляет чувства «соответствующих групп священнослужителей и верующих», называя оппонентов «сектантами» и внушая «идеи неполноценности человека по его религиозной принадлежности».
Александр Панченко назвал заключение своих коллег предвзятым и тенденциозным. «Поскольку я — один из немногих российских исследователей, специально занимавшихся исследованием пятидесятничества, и не так давно руководил крупным международным проектом, посвящённым пятидесятникам в современной России, я согласился участвовать в экспертной работе и совместно со специалистом по лингвистике написал „ответное“ заключение, которое существенно поколебало позиции обвинения», — написал он на своей странице в Фейсбуке.
Панченко оговорился, что подписывая экспертизу, не скрывал, что работает в СПбГУ. Наоборот — полагал, что это должно стать «своего рода тревожным сигналом, свидетельствующим о низком уровне и предвзятости экспертных заключений, которые вроде бы должны поддерживать академический авторитет университета». Однако, заключает профессор, «бюрократы из СПбГУ придерживаются другого мнения» — в августе 2018 года Панченко уволили.
Профессор говорит, что за восемь лет работы на Факультете свободных искусств и наук СПбГУ он не получал нареканий ни от преподавателей, ни от студентов, поэтому своё увольнение связывает именно с проведенной экспертизой. В то же время юридическая возможность расторгнуть трудовые отношения у вуза была, так как с внешними совместителями подписываются срочные контракты на год. В самом СПбГУ информацию о том, что Панченко уволен в связи с его экспертной деятельностью, назвали недостоверной. Там заявили, что соглашение с ним «не продлевалось в связи с отсутствием академической нагрузки».
Александр Панченко назвал заключение своих коллег предвзятым и тенденциозным. «Поскольку я — один из немногих российских исследователей, специально занимавшихся исследованием пятидесятничества, и не так давно руководил крупным международным проектом, посвящённым пятидесятникам в современной России, я согласился участвовать в экспертной работе и совместно со специалистом по лингвистике написал „ответное“ заключение, которое существенно поколебало позиции обвинения», — написал он на своей странице в Фейсбуке.
Панченко оговорился, что подписывая экспертизу, не скрывал, что работает в СПбГУ. Наоборот — полагал, что это должно стать «своего рода тревожным сигналом, свидетельствующим о низком уровне и предвзятости экспертных заключений, которые вроде бы должны поддерживать академический авторитет университета». Однако, заключает профессор, «бюрократы из СПбГУ придерживаются другого мнения» — в августе 2018 года Панченко уволили.
Профессор говорит, что за восемь лет работы на Факультете свободных искусств и наук СПбГУ он не получал нареканий ни от преподавателей, ни от студентов, поэтому своё увольнение связывает именно с проведенной экспертизой. В то же время юридическая возможность расторгнуть трудовые отношения у вуза была, так как с внешними совместителями подписываются срочные контракты на год. В самом СПбГУ информацию о том, что Панченко уволен в связи с его экспертной деятельностью, назвали недостоверной. Там заявили, что соглашение с ним «не продлевалось в связи с отсутствием академической нагрузки».
НЛП, или нейролингвистическое программирование считается псевдонаучным направлением психиатрии в первую очередь из-за того, что приёмы, методы и техники, применяемые в нем, многократно проверялись, но их эффективность в большинстве случаев не подтверждалась
Интересы государства и анонимность
Правила для преподавателей, привлекаемых в качестве экспертов по «резонансным делам, имеющим важное общественное и государственное значение», вполне однозначны: «не выступать на стороне одной из спорящих сторон, а обеспечивать интересы государства и органов власти». Как следует из протокола совещания юридического факультета СПбГУ в сентябре 2017 года, именно такие рекомендации озвучила предыдущий директор Центра экспертиз Зорина Мыскова.
На том же совещании обсуждалась процедура внутреннего контроля экспертных заключений. В протоколе встречи говорится, что все заключения по резонансным делам, которые могут иметь правовые последствия для университета, проверяются юридическим управлением СПбГУ. Некоторые преподаватели заявили, что такая практика не только затягивает сроки подготовки экспертиз, но и выглядит как «неуважительная перепроверка» профессиональной работы экспертов.
На том же совещании обсуждалась процедура внутреннего контроля экспертных заключений. В протоколе встречи говорится, что все заключения по резонансным делам, которые могут иметь правовые последствия для университета, проверяются юридическим управлением СПбГУ. Некоторые преподаватели заявили, что такая практика не только затягивает сроки подготовки экспертиз, но и выглядит как «неуважительная перепроверка» профессиональной работы экспертов.
СПбГУ / Источник: сайт вуза
Другое обсуждение касалось указания данных конкретных экспертов и подписи готовых экспертных заключений. Позиция вуза, озвученная Зориной Мысковой: уполномоченным подписантом может выступать только директор Центра экспертиз. Если заказчику необходимо иметь информацию об эксперте, подготовившем заключение, Центр выдает отдельное официальное письмо с данными эксперта. Старший преподаватель кафедры уголовного процесса и криминалистики Андрей Тузов указал на то, что такой подход не может распространяться на судебные экспертизы, где требуется указывать данные конкретного эксперта, а не экспертного учреждения. В ответ ему и его коллегам предложили провести «детальную проработку» вопроса и найти варианты решения проблемы.
Каким образом был разрешен этот вопрос, можно узнать, например, из статьи газеты «Коммерсант». Когда журналист издания попытался выяснить, кто готовил экспертное заключение, раскритикованное Александром Панченко, в СПбГУ отказались назвать имена экспертов, сославшись на неофициальное «распоряжение руководства университета такую информацию не давать». Также «Коммерсант» со ссылкой на неназванного собеседника в СПбГУ сообщил, что Центр экспертиз раскрывает имена экспертов лишь по решению суда или судебному запросу, в остальных случаях заключение подписывает директор центра.
Нынешний директор Центра экспертиз Антон Попов утверждает, что судебные экспертизы подписывает тот эксперт, который их проводил – как того требует закон. А за подписью директора оформляются только несудебные экспертизы (?). Попов объяснил это политикой конфиденциальности вуза, а также тем, что «экспертное заключение, составленное от лица СПбГУ, отражает мнение не одного эксперта, а университетского экспертного сообщества в целом».
Каким образом был разрешен этот вопрос, можно узнать, например, из статьи газеты «Коммерсант». Когда журналист издания попытался выяснить, кто готовил экспертное заключение, раскритикованное Александром Панченко, в СПбГУ отказались назвать имена экспертов, сославшись на неофициальное «распоряжение руководства университета такую информацию не давать». Также «Коммерсант» со ссылкой на неназванного собеседника в СПбГУ сообщил, что Центр экспертиз раскрывает имена экспертов лишь по решению суда или судебному запросу, в остальных случаях заключение подписывает директор центра.
Нынешний директор Центра экспертиз Антон Попов утверждает, что судебные экспертизы подписывает тот эксперт, который их проводил – как того требует закон. А за подписью директора оформляются только несудебные экспертизы (?). Попов объяснил это политикой конфиденциальности вуза, а также тем, что «экспертное заключение, составленное от лица СПбГУ, отражает мнение не одного эксперта, а университетского экспертного сообщества в целом».
Судебная экспертиза может быть назначена в арбитражном и гражданском процессах только судом, в уголовном — судом, следователем и дознавателем. Если экспертизу заказывает, например, адвокат истца или адвокат ответчика, то она не будет считаться судебной